Я участвовала в первом рейсе «Ветра и волн» по маршруту Киль — Санкт-Петербург. Это был крутой хардкор. До корабля мы встретились с участниками в Гамбурге, поехали к морю — знакомились, играли, изучали Киль. Всё было привычно, понятно, контролируемо. 25 июня мы взошли на борт и вот тут началось! Пока мы стояли в порту, я решилась залезть на мачту, до уровня первой реи Фок — надела ремень безопасности, проверила его на прочность, поднялась по этим канатным ступенькам и решила, что пока Фока достаточно. На следующий день мы отбывали в море, у меня была утренняя вахта на камбузе. Было прикольно готовить еду и посуду на 45 человек, а мыть ещё веселее. Волны я почувствовала, как только мы отшвартовались. Вообще камбуз — это самое страшное место во время качки, даже самые бравые ребята кормили рыбок во время вахты на кухне. Мне повезло — у меня была смена на камбузе во время первого дня, когда мы только отбывали и светило солнышко, а ещё во время остановки в Латвии 😀
Итак. Что было дальше? 11 дней, ветер и волны нас так обожали, что устроили очень плохую погоду. Шторм нас, конечно, подкосил. Я провалялась с морской болезнью 3 дня — завтраками кормила рыбок, а потом лежала в каюте. Состояние было паршивое и печалило понимание того, что у ребятушек там полный экшн с парусами, а я тут лежу беспомощная. Мои соседи старались меня не будить. А когда я просыпалась, я очень хотела кушать, когда обед/ужин давно закончились, а топать куда-то мне было опасно. После остановки в латвийском городке Винспелс мне, да и всем болеющим, стало гораздо легче. Мы помыли корабль, немного побродили по городу, отведаете местных бургеров и мороженого. Затем снова отправились в путь. Погода немного улучшилась, но загорать на палубе всё равно было непозволительной роскошью — толстовка, куртка, шарф, ремень и на вахту. Следующую остановку мы сделали в эстонской бухте. Бросили якорь и сделали ремонт корабля — кое-где поменяли канаты, смазали детали, обновили белую краску на палубе, помыли корабль снаружи. Ранним утром мы сняли якорь и отправились к конечной точке нашего путешествия — в Санкт-Петербург. Капитан принял решение зайти в город под парусами, чего никто не делал за последние 25 лет (вроде бы, по слухам), поскольку морской путь, по которому должен идти корабль предусмотрительно очень узкий. Лоцман, который прибыл на наш корабль, как только мы вошли в российские воды, дал добро. Поэтому с 5 утра и до 16:00 все участники рейса совершали вход в СПб. Каждый был ответственный за определенные паруса и реи, которые мы поминутно разворачивали, затягивали. Маневр был сложный. Нам таки удалось красиво прибыть в порт. После швартовки мы запаковывали паруса, проходили родимую таможню, из последних сил прибирались на Руале, а кто-то даже готовил Капитанский ужин. Мне удалось вздремнуть часик. Когда я проснулась, ужин был готов, ребятки нарядились, как могли (на улице было градусов 15). Мы поднялись на палубу, капитан поблагодарил всех за рейс и объявил торжественный ужин. Мы выстроились с тарелочками в привычную очередь за едой. Ужин был потрясающе вкусным — может оттого, что мы только завтракали, но, скорее всего, его просто сделали с душой. Каждая вахта приготовила развлечения — мы приготовили смешные (мы надеемся) вопросы и задания, вторая вахта сочинила и спела песенку про нашу жизнь на корабле, а первая…видимо, в следующем году. Как бы мы не старались, веселиться в этот вечер сильно не вышло, потому что мы были настолько уставшие, что к полуночи разбрелись по каютам. На следующий день мы успели сходить в ледокол-музей «Красин», который, кстати, очень крутой и экскурсию нам провели бодро! А пригласили нас на экскурсию, потому что мы пришли в Петербург на бриге, который носит название полярного путешественника Руаля Амунсдена. В музее этого парня уважают. После музея мы прямо побежали на наш кораблик, потому что в 12 началось такое… «Открытый корабль» — возможность для всех желающих ступить на борт парусника. Мы приняли очень много людей, несколько тысяч. Рассказывали про наш проект, наше сложное путешествие, где что находится и отвечали вообще на все вопросы. Вечером у нас же состоялась пресс-конференция и vip-time для организаций и людей, которые нас поддерживали, поддерживают и, надеемся, поддержат в будущем. Я познакомилась с людьми, с которыми, возможно, ещё поработаем, а ещё некоторые знакомства из заочных прекратились в очные. 8 июля мы в последний раз вымыли Руаль, попрощались с командой и уже оказались в привычной среде обитания. В Питере у нас тоже была культурная программа, и, конечно, много рефлексивных разговоров. Мне кажется, что участники долго отсыпались от такого почти трёхнедельного интенсива.
За рейс я успела долезть до Брам-реи — раскрыть и запаковать паруса, вязала морские узлы, тянула канаты, драила палубу, души, туалеты, коридоры, готовила на кухне, красила части корабля, складывала тяжеленные цепи якоря и наверно ещё что-то. Это было совершенно не похоже на повседневную жизнь, это была новая стихия, которую сложно контролировать. Когда мне было плохо, я думала, что это конец, я не могу здесь находиться. Но большой плюс в том, что вокруг всегда были люди, с которыми мы вместе переживали и штиль, и шторм. Те, кому было хорошо, поддерживали советами, шуточками, пледами, песнями, едой и водой. Члены команды корабля сочувственно хлопали по плечу, да и вообще они проявляли много внимания и терпения в любой момент. А видели бы вы эти закаты на море… И ещё круто чувствовать, что здесь и сейчас вы напряженно, слаженно, внимательно совершаете манёвр, и каждый, кто находится на корабле, делает свой малюсенький вклад.
В общем, жди меня, Рояль, я до тебя доберусь!
P.S. Я координирую проект «Ветер и волны» от Интерры, поэтому я и оказалась на парусник Roald Amunsden. На следующий год мы пока не определили рейсы и даты, но вы уже можете начинать копить на морское приключение, оно случится. 😉
P.P.S. Рояль — самая верхняя рея, до которой у меня не было возможности забраться. Но очень хочется.
Юлия Миллиева, 25 лет, Красноярск
